Три дороги во Тьму. Изменение - Страница 76

– Но ведь известно, что ведьмы – исчадия Зверя, и им чуждо сострадание, – не смог удержаться сатир от очередного замечания. – Полагаю, их только забавляют эти ваши планы.

Паладин на мгновение задумался, решая – отвечать на вопрос или нет. Покосился на пострадавшего товарища, которого слуги как раз выносили из зала, и решил ответить:

– Как видите, наша провокация сработала.

– Ага. А если бы не сработала, то вы, безусловно, вернули бы все вещи в караван и оживили мертвых… или полагаете, погибшие от рук паладинов сразу попадают в рай, и это для них и их родни должно служить утешением?

– Прокл немного увлекся, – буркнул паладин, отворачиваясь.

Итан, до того молча слушавший, вдруг резко встал. Паладины тоже поспешно вскочили.

– Идиоты! Какие же вы самодовольные идиоты! Даже сейчас ни хрена не понимаете, да? Вы хоть представляете, что натворили? Вы почти подписали приговор нашему миру!

– Господин, но что… ну, подумаешь, девчонка какая-то. Ну, погорячились ребята, – вылез один из паладинов, не слишком умный. – Всего двое в караване и погибло. А сколько эта мразь наших положила!

Навр вдруг потерял всю свою веселость, и устало посмотрел на говорившего.

– М-да. Мы тут всего двоих убили, а эта мразь начала наших убивать… нахалка. Как посмела! Слушай, а ничего, что эти двое были ее родителями? Я так и думал. Но даже если бы они были посторонними… Прокл заигрался… Игры у вас. – Навр вдруг подпрыгнул и уселся на стол. – Слышал я как-то легенду, что у Господа есть большая чаша, в которой собирается кровь и слезы людей, страдающих безвинно. Как только чаша переполнится, все это выльется в мир и затопит его. Правда, каждый благородный поступок, чья-то спасенная жизнь, уменьшает количество страданий в чаше. И до тех пор, пока честных людей больше – равновесие не нарушается. Может быть, пролитая вами кровь была последней каплей в этой чаше?

В полнейшей тишине архиепископ с сатиром покинули зал. Навр был печален, что совершенно не соответствовало его характеру.

– Едем к вашему начальству? – поинтересовался он. – Полагаю, ты захочешь поставить в известность о проведенном расследовании первосвященника. Мне тоже надо рассказать обо всем Вихрю, а мой кристалл связи разрядился, не проследил я за этим как-то.

– Само собой. Только сначала зайду в школу. Очень хочется посмотреть на человека, написавшего, что Елена не способна учиться.

– Думаешь, из-за этого она могла затаить злость?

Итан, вспомнив забавные рожицы на записке, хмыкнул.

– Очень сомневаюсь. Скорее всего, она сама захотела уйти, сообразив, что ничему там не научится. Ты же знаешь эти провинциальные школы. А с деньгами Дионисия можно было замять любой скандал.

В школе появление сатира вызвало настоящий фурор. Дети гораздо честнее взрослых и не умеют прятать интерес. Да еще и появились Итан с Навром не в самое удачное время – на перемене, когда ученики гуляли во дворе. Грозный архиепископ Варградский, чье имя наводило ужас на весь Фалнор, сдался первым и поспешно ретировался с пути малолеток, бросившихся к диковинке. Уже со стороны он насмешливо наблюдал, как сатир отбивался от вопросов, градом сыпавшихся на него со всех сторон.

– А вы, правда, сатир?..

– А правда, что у сатиров нет души?..

– Вы чудовище?

– Вы зло?

Навр первое время честно пытался отвечать, что он действительно сатир, что никогда не задумывался над тем, зло он или нет, хотя его братья вполне могут с этим согласиться. Особенно после того, как он измазал им стулья клеем, будучи в возрасте спрашивающего. Насчет чудовища, то по утрам после праздника он в зеркале часто видит чудовище. Нет, души он забирать не умеет, а молодой человек действительно уверен, что пятерка по житиям святых важнее его души?

– Что здесь происходит?! – грозно раздалось с крыльца. – Почему вы здесь собрались, и кто привел с собой это животное?

Дети испуганно притихли, а затем бросились врассыпную.

– Где-то я такое уже слышал, – буркнул Навр.

– Сатира привел я, – вышел вперед Итан. – Точнее, он сам пришел со мной. А вы, как я полагаю, тот самый бывший инквизитор, сейчас преподающий в школе? Брат Петр?

– Да. А кто вы? – тот оглядел Итана с ног до головы.

– Очищающий. Хочу задать вам несколько вопросов о вашей бывшей ученице.

– Очищающий? – Петр нахмурился. – С каких это пор Очищающих заинтересовали обычные люди? И кто вас интересует?

Итан протянул записку.

– Вот эта девочка.

Инквизитор быстро прочитал записку и нахмурился.

– Да как она посмела! Да она…

– Это уже не ваше дело, но я рад, что вы вспомнили о ней.

– Вспомнил?! Да это самая бессовестная, самая неусидчивая, самая ленивая из всех учениц, каких я только видел! К тому же начисто лишенная каких-либо способностей.

– Ах да, по поводу способностей и лени. – Итан открыл мешок с вещами Елены. – Вот тут у меня список книг, посмотрите его, пожалуйста.

Инквизитор с отвращением покосился на список, но все же взял. Сначала читал внимательно, а дальше просто листал.

– Этот список составила та самая девчонка.

– Мы знаем, – терпеливо отозвался Итан. – Я хотел услышать ваше мнение об этих книгах. Ведь такой ученый человек наверняка прочитал их все. Если уж их прочла даже такая бесталанная и ленивая, как вы говорите, девчонка, то и вы, наверняка, их читали. Да, вот еще. Тут некий научный трактат по медицине, автор – тоже ваша бывшая ученица. Хотелось бы услышать ваше мнение.

– Да что она написать может?! Какой трактат? Обычный набор слов!

– Понятно. Мы это учтем. А что вы скажете о книгах?